Почему нынешнее хипстерьё перестало праздновать день Победы
Вражеская «Медуза» (иноагент) разразилась текстом, почему нынешнее хипстерьё (применим этот устарелый термин) перестало праздновать день Победы. Приходят, де, к род...
Где был Бог, когда в Концентрационном мире гибли миллионы людей
Проблема теодицеи, выраженная в вопросе о том, где был Бог, когда в Концентрационном мире гибли миллионы людей, стала главной проблемой европейского богословия второй половины прошлого столетия. Как можно говорить о Боге, зная о безмерных страданиях человечества, страшным апогеем которых стал Освенцим? Как Церковь, выросшая из страданий Христа, которые имели в Западном Христианстве особенное, чувственное, а на вершинах духа и телесное, стигматическое выражение (носителями стигматов были Франциск Ассизский, Катарина Сиенская, Вероника Джулиани, Екатерина де Риччи и др.) могла не почувствовать боль и страдания узников концлагерей, почему не пережила эти страдания как собственные, как боль Христа?
Несомненно, Христос, переживший тяжелейшие мучения, если бы оказался в годы войны в оккупированной нацистами Европе, был бы с теми, кто находился в Концентрационном мире, то есть в наивысшей точке страданий.
Почему отдельные деятели Церкви (христиане в целом) в лагерях и за их пределами проявили мужество, силу духа, готовность страдать (как, например, пастор Б.Лихтенберг, священники Д.Енджеевский, М.Бинкевич, мать Мария (Скобцова), теолог Д.Бонхеффер и др.) и последовать в концентрационные лагеря, но всего этого не проявила Церковь (христианство)?
Самое большое разочарование принесло осознание того, что европейское христианство, не сумевшее предотвратить ужасы концлагерей, оказалось тем самым не системой безусловных ценностей, а всего лишь мировоззрением, которое доказало свою несостоятельность наряду с другими мировоззрениями. Тем самым оно утратило историческую уникальность, то есть приобрело свойство устаревать. Христианство всегда было религией Слова, которое было «вначале» (Ин.1.1), это Слово стояло у истоков европейской цивилизации и мыслилось ее финалом – один из важнейших эпизодов «Откровения» Иоанна Богослова это снятие печатей с книги «в деснице у Сидящего на престоле… написанной внутри и отвне, запечатанной семью печатями». (Откр. 5.1).
Однако в один из самых трагических моментов истории Христианство оказалось безгласным и этого оказалось достаточно, чтобы оно вошло в поток истории, чтобы история оказалась сильнее и Слово Христианства, без которого не мыслился мир и человек, стало одним из тысяч слов современной цивилизации.
Еще одна проблема состояла в том, что одной из движущих сил Христианства всегда был конфликт с миром, с современностью, конфликт прямо пропорциональный росту бесчеловечности и аморальности мира. Одна из форм проявления Христианства в мире это вечный спор с миром о ценностях, об Истине, о подлинной жизни, обязанность христианина – восставать против мира, исправлять его, быть его неусыпаемой совестью. Однако именно в то время, когда бесчеловечность и аморальность достигли своего апогея, Христианство не вступило в конфликт. Были осторожные обличения и наставления отдельных христиан, но не было конфликта Христианства.
Поэтому закономерно, что для многих из тех, кто все-таки не отошел от Церкви в послевоенные годы, она превратилась из Церкви Христа в Церковь как бюро ритуальных и культурно-исторических услуг общества, от которого теперь всего лишь требуются рекомендательные предложения по совершенствованию этических и эстетических представлений.
Произошла подмена Христианства христианскими ценностями, которые имеют обыкновение, как всякие другие ценности, девальвироваться. В результате значительно усилился процесс секуляризации европейского общественного сознания и социального пространства.
Дробницкий Д.О. 
Евстафьев Д.Г. 
Мардан С. 
Онуфриенко М. 
Проханов А.А. 
Сатановский Е.Я. 
Сладков А.В. 
Сосновский А.В. 
Фурсов А.И. 
Школьников А.Ю. 
Якеменко Б.Г.