Почему нынешнее хипстерьё перестало праздновать день Победы
Вражеская «Медуза» (иноагент) разразилась текстом, почему нынешнее хипстерьё (применим этот устарелый термин) перестало праздновать день Победы. Приходят, де, к род...
Почему укронацисты способны на такие зверства, на насилие, изощренное глумление над людьми. Кто на самом деле эти люди?
Пугающие опыты Милгрема и Зимбардо более полувека назад показали, что жестоким и беспощадным может быть любой - готовность быть жестоким по отношению к жертве обратно пропорциональна близости к жертве. То есть трудно мучить и убить человека непосредственно, гораздо легче, если он находится на расстоянии, еще легче, когда его не видно. Главное – создать условия для оправдания своего поведения. Исследования психологии массовых убийц заставляют прийти к выводу, что постоянное участие в массовых убийствах формирует у исполнителей привычку, в рамках которой убийства начинают восприниматься как часть повседневности. Кроме того, человек в форме идентифицирует себя в первую очередь со своими товарищами и испытывает потребность не выделяться из группы - отказаться от задания значит выделиться, показать себя трусом и слабаком и остаться без поддержки окружающих. Эсэсовцы, участники массовых убийств, вот так оправдывали свои действия – один утешался тем, что евреи и без него не избежали бы своей участи, другой старался расстреливать исключительно детей (его товарищ расстреливал матерей), так как «ребенок без матери все равно не выживет. В определенном смысле это успокаивало мою совесть — спасение детей, оставшихся без матери».
Есть еще одна важная деталь. Когда один человек подвергает насилию другого человека, вызывая страдания и боль, и тот и другой оказываются во власти аутентичных психологических процессов. Человек, испытывающий боль, утрачивает языковой инструментарий описания переживаемого насилия и испытываемой боли – он или молчит или кричит, являя невозможность передачи своих ощущений. Однако то же самое происходит и с тем, кто причиняет насилие и боль – он не находит в своем личном опыте адекватного описания происходящих с ним личностных деформаций, роль насильника и мучителя не передается в привычных языковых категориях и не вмещается в прежние рамки восприятия мира.
В итоге образовавшуюся пустоту занимают готовые описательные модели переживаемого состояния, предлагаемые социумом, властью или религией. Таким образом достигаются сразу две цели – насильник и убийца занимают на стороне, у других, логику и оправдание своих действий, а власть получает утверждение в чужом травматическом опыте. В результате этого взаимообмена и та и другая сторона оказывается освобождена от личного переживания происходящего и моральной ответственности.
К чему это приводит? Массовые убийства превращают так называемую Украину в полигон по выявлению в палачах пределов человечности, раскрытию неведомых до этого инфернальных глубин. При этом в возгонке насилия и убийств все подражают друг-другу и процесс, усиливаясь, идет по кругу. Убийц учат освобождаться от своих человеческих реакций и эмоций, изобретать бесконечные способы глумления над беззащитными людьми, новые формы причинения боли и страданий. В результате исчезают правила, на которых держится любое общество и человек, те самые правила, предназначенные, прежде всего, для того, чтобы общество, государство и каждый отдельный человек были предсказуемы, ибо непредсказуемое общество нежизнеспособно, главной движущей силой в нем является страх.
Дробницкий Д.О. 
Евстафьев Д.Г. 
Мардан С. 
Онуфриенко М. 
Проханов А.А. 
Сатановский Е.Я. 
Сладков А.В. 
Сосновский А.В. 
Фурсов А.И. 
Школьников А.Ю. 
Якеменко Б.Г.